– Помолчи! – рявкнул Трэш и вежливо продолжил: – Эй, дежурный офицер. Я буду убивать их одного за другим. Я остановлюсь только тогда, когда со мной станет говорить главный.

– Но он сейчас не может выйти на связь, – изменившимся голосом ответили с базы.

– Жаль, – вздохнул Трэш и добавил: – Капрал Лев, четко и ясно объясните дежурному офицеру, что только что случилось.

– С… сэр. Эта тварь… этот зараженный… Он только что снял маску с сержанта Ивона… а до этого с лейтенанта Корса.

Трэш продолжил:

– Ивон и Корс дышат свежим воздухом. Я еще многих могу заставить им подышать. А все потому, что ваш главный не хочет со мной поговорить. Как видите, его застенчивость вам дорого обходится.

– Одну минуту, – напряженно ответил дежурный офицер. – Я пытаюсь вас связать. Качественную связь не гарантирую. Я делаю все, что возможно.

– Делай, делай, мы в тебя верим, – одобрил Трэш. – Но ты сам сказал, что справишься за минуту. За язык тебя не тянули. Если не успеешь, кому-то придется присоединиться к Ивону и Корсу.

Офицер уложился в сорок с небольшим секунд.

Успел. Не пришлось трогать никого, кроме той парочки, которую Трэш изначально определил первыми кандидатами на избавление от защитных масок.

– Говорит генерал Милош. Это действительно я, прекратите убивать заложников.

– Это не заложники, это мои пленники. А я никакие конвенции не подписывал и могу делать с ними, что угодно. Да и разве это смерть? Вашим людям, генерал, при любом раскладе светит новая жизнь.

– Чего вы хотите?

– Я слышу знакомый шум. Это похоже на авиационный двигатель, – ответил Трэш. – Вы летите на вертолете. И я догадываюсь, куда. Похвально, что не отсиживаетесь в тылу. Но вам придется развернуться. Никто не должен приближаться к филиалу. И ничто.

– Я вас плохо слышу. Чего вы хотите? Каковы ваши требования?

– Все вы прекрасно слышите, – вздохнув, сказал Трэш. – Вы одновременно и со мной говорите, и слушаете ваших людей, которые заперты в убежищах. Решили вытащить их, да? А как же те, которых я держу в зале управления? Ну да, там всего лишь несколько человек из дежурной смены, ими можно и пожертвовать. Я понимаю. Но вы, генерал, напрасно не слушаете, что я вам говорю. То, что я говорю, надо выполнять. Вы не выполнили. Этим самым вы только что убили половину своих людей. Я о тех, которые сейчас в убежищах.

– О чем вы? – продолжал гнуть свое военный. – Чего вы хотите?

– Я уже сказал, чего хочу, – ответил Трэш. – Но вы не хотите меня слушать. Ну что же, послушайте своих людей. Тех, кто сидят в убежищах. Им ведь там ничего не грозит, не так ли?

На самом деле грозило. Еще и как грозило! Но никто об этом даже не подозревал.

Кроме Трэша.

Убежища в форпостах создавались с таким расчетом, чтобы вероятные противники не смогли туда проникнуть за час и тем более быстрее. Ни развитые зараженные, ни аборигены не в силах быстрее расправиться с многослойными броневыми плитами и решетками, перекрывающими входы. Чтобы обойти преграды, придется сокрушить несколько метров прочнейшего железобетона, местами дополненного стальными листами. В общем, все устроено надежнее, чем в хранилищах некоторых уважаемых банков.

За час должно подоспеть подкрепление с главной базы и соседних форпостов. А ударная авиация способна подтянуться куда быстрее.

Даже близкий подрыв тактического ядерного боезаряда не должен навредить убежищу. Кластер можно залить тереном в несколько слоев, смертоносный аэрозоль тоже не доберется до укрывшихся людей.

Трэш все это знал и предвидел, что на каком-то этапе гарнизон форпоста попытается закрыться в убежищах на нижнем уровне. При этом в его распоряжении останутся лишь те люди, которых он застанет в зале управления. Именно захват этого поста просто обязан запускать процедуру эвакуации.

И он не стал препятствовать внешникам бросать посты. Пускай без помех собираются в местах, которые считают безопасными, и потом докладывают по автономной связи, что у них все прекрасно. Руководство ведь должно поверить и на основании этой информации принять решение.

Решение нелегкое. Они должны постараться уничтожить Трэша и его стаю, несмотря на риск, которому подвергнется захваченный персонал.

Это нормально. В гарнизоне форпоста около сотни человек. В зале управления живыми захвачено девять. Из них двоих уже нельзя считать полноценными заложниками. Остаются семеро. Ими, конечно, жертвовать не хочется, но ради спасения почти сотни – вполне приемлемая математика.

Пожалуй, пора объяснить генералу, что в его расчеты закралась ошибка.

Фатальная ошибка.

– Капрал Лев, мне кажется, меня не понимают. Передайте генералу Милошу, чтобы прямо сейчас связался с убежищем номер два. Пусть спросит, какая у них там обстановка. Может, вас он поймет лучше.

* * *

Обстановка в убежище номер два была нервозной. В бронированный отсек набилось четыре десятка человек. Всем им пришлось спешно бросать боевые посты и мчаться вниз, пытаясь не попасться тварям, проникшим в главный корпус. Кому-то выпала сомнительная удача полюбоваться на монстров издали и остаться при этом в живых. Теперь они взахлеб рассказывали о чудовищах, помимо естественной брони защищенных громадными бронежилетами и угловатыми касками. Нечего и думать навредить таким колоссам из личного оружия. Спасибо, что размер уродов не позволял им развивать высокую скорость в тесноте комплекса.

Другие, также взахлеб, торопились рассказать о том, что видели на мониторах турельных прицелов. По их словам, чудовищ снаружи разгуливало еще больше. В основном мелочь, но за ее спинами такие особи укрывались, что смотреть страшно.

В общем, народу, столпившемуся в тесноте отсека, было о чем поговорить. И даже маски индивидуальной защиты не помеха. Одновременно все пытались поделиться тем, что видели, потому ор стоял неимоверный.

Лишь один из присутствующих скромно помалкивал. Скорее всего простой техник без допуска к наружным работам. По тревоге ему пришлось забираться в аварийный костюм биологической защиты. Такие хранятся в нишах возле каждой гермодвери. Защита у них – так себе. Непрочный материал, стесняющий движения. Но здесь ведь долго держаться не требуется, всего-то и надо – менее часа подождать. Ну и система защиты дыхания тоже не ахти. С такой полноценно не поговоришь. Может, потому и сидел, словно воды в рот набрав.

В общем, обстановка шумная и нервная. Плюс освещение аварийное – красноватое и тусклое. Это добавляло волнения, потому как означало, что убежище больше не получает электричество от центрального узла. Вот и приходится сидеть в масках, не растрачивая ресурсы резервных батарей на автономную систему вентиляции.

На молчаливого техника, скромно пристроившегося у стеночки, никто не обращал внимания. Сидит себе тихонечко и никому не мешает.